«Дакар»: инструкция по выживанию от Сергея Карякина
5 февраль 2017, 01:10

Свердловский гонщик Сергей Карякин преодолел десять тысяч километров по пескам, проехал через три страны, пережил перепад температур от +47 до -2 градусов, справился с поломками прямо на трассе. И вошёл в историю как первый российский чемпион ралли-марафона «Дакара» в классе квадроциклов. 

— Сергей, первые эмоции улеглись. Как сейчас воспринимаете свою победу?

— Конечно, когда достигаешь того, чего долго хочешь, это невероятное удовольствие. Сейчас ещё понимаю, что это очень мощный шаг для России — все привыкли, что Россия на «Дакаре» — это грузовики. Я показал, что не только! Да и ещё сейчас мне просто приятно. Когда прилетел в аэропорт, столько людей меня встречали! Я понимаю, что им не всё равно, что они искренне болели за меня, и я их не подвёл — это очень для меня важно.

— Четыре года шли к этой победе. И именно в этом году удалось достигнуть цели. Что меняли в настрое, в подготовке?

— «Дакар» — это очень длинная гонка. Десять тысяч километров по бездорожью… Там может случиться всё что угодно — столько моментов, к которым невозможно подготовиться. Поэтому быть уверенным в победе никогда нельзя. Но важно верить, что ты на это способен. И в этом году это внутреннее чувство веры в себя было особенно сильным. Так что менял прежде всего внутренний настрой — и это не менее важно, чем подготовка техники. 

— В этом году было отменено два этапа. Это как-то повлияло на подготовку, на физическое состояние? Удалось отдохнуть в эти дни?

— К сожалению, отдохнуть в эти дни нам не удалось. Мы проехали 700 километров, перебираясь до места старта следующего этапа. Это очень тяжело, несмотря на то, что едешь не на время. В Боливии, под дождём, когда температура близка к нулю градусов…

— Перепад температур, конечно, впечатляет. Местами было плюс 47, местами была отрицательная температура — до минус двух.

— Да, на высоте в пять тысяч метров лежал снег даже. Конечно, это было интересно. Буквально за несколько дней из ужасной жары поднимаешься вверх, потом снова вниз. Перепады такие большие, что постоянно закладывает уши.

— Вам, как уральцу, жару, наверное сложнее переносить?

— Да нет, я нормально отношусь к жаре. Только в начале «Дакара» из-за болезни было действительно тяжело — я ведь ехал на сильных антибиотиках, жара накладывалась на общее физическое состояние. 

— Какой этап из нынешнего «Дакара» запомнился больше всего?

— Предпоследний. Был очень красивый участок, в начале была песочная дорога с большим количеством трамплинов, что мне особо нравится. А вторая часть участка была в горной местности на высоте, где было очень красиво. Я ехал и получал удовольствие.

— Что, неужели у вас во время гонки было время по сторонам смотреть?

— Тогда я выигрывал полтора часа у ближайшего преследователя, поэтому мог себе позволить немного расслабиться. При этом я всё равно выиграл этот участок. А вообще даже когда был самый последний участок и я понимал, что для победы в «Дакаре» мне надо просто финишировать — уже не важно, на каком месте — я всё равно не позволял себе расслабиться, не допускал даже мыслей, что я уже победил, никакой радости не чувствовал. Потому что это «Дакар», и всё может измениться в последний момент. Только после финиша выдохнул.

— Как вы относитесь к тому, чтобы вернуть «Дакар» на родину, в Париж?

— Не знаю, если честно. В Южной Америке есть хорошие места. В следующем году обещают провести этапы в Чили, тогда песков будет не меньше, чем в Африке. Я по дюнам неплохо еду, и по грунтовым дорогам, поэтому мне не принципиально, где будет проходить гонка.

— Кстати, мы звонили вам сразу после финиша — и вы нам первым признались, что мечтаете выступить в «Дакаре» в классе автомобилей. 

— Да, это было бы здорово. Но имеет смысл участвовать в классе автомобилей только при условии, что тебе предложат это делать, выступать за заводскую команду. Иначе ты просто не сможешь выиграть, даже если у тебя много денег. Заводская машина будет всегда лучше, чем та, которую тебе продадут. Даже за миллион евро. Но предложат — соглашусь.

— А готовиться начали когда?

— В мае, когда у меня появился спонсор и я точно знал, что я еду. Начал активно готовиться физически — работал над суставами, над сухожилиями, чтобы они были крепче, и даже если будет удар, они могли бы выдержать нагрузку. Работал над выносливостью, тренировал сердечную мышцу. А в квадроцикле доработали топливную систему, систему охлаждения, двигатель. Но, конечно, есть над чем работать.

— Получается, квадроцикл у вас — одноразовый? его хватает на один «Дакар»?

— Да, но одноразовым его сложно назвать (смеётся). Десять тысяч километров! Обычно люди покупают квадроцикл и ездят на нём одну — три тысячи километров. И всё, потом он, по их мнению, начинает разваливаться. Конечно, нам приходится его постоянно обслуживать, чтобы он доехал до финиша. Но постоянно возникают совершенно непредсказуемые поломки — например, в этот раз топливные помпы выходили из строя, что очень не свойственно. Потом мы разобрались, конечно, в чём дело, исправили. 

— И всё это нельзя предсказать заранее?

— Конечно. Здесь, на Урале, в наших условиях, это просто невозможно.

— И как тогда?

— Практически никак. В этом году я здорово организаторов шокировал: «Дакар» показывал фильм о главных претендентах на победу, и я отправил им видео, как я тренируюсь… в снегу. Они с выпученными глазами смотрели, как парнишка в минус 20 едет по снегу, когда все ездят по песку и дюнам.

— То есть специально себя к условиям «Дакара» никак не готовите? 

— На Уктусе катаюсь — это, пожалуй, единственное место, где можно покататься на кроссовом квадрике, который очень похож на тот, на котором я принимаю участие в ралли. Вот и всё.

— Ваша мама рассказала нам, что вы принимали участие в гонке в Абу-Даби и заняли там второе место, а после гонки к вам подошёл победитель…

— Да-да — он удивился, откуда я знаю, как нужно ездить по пескам (смеётся)! Не знаю. Сначала ехал осторожно, потом быстро втянулся. Наверное, я быстро учусь. Ну и ещё… Возможно, это то, что дано мне природой. Это интуитивно получается — и всё. 

— Знаю, что первый квадроцикл вам в 13 лет подарил отец. Вы мечтали об этом, просили его?

— Да. Правда, мечтал я о мотоцикле, но мне сказали, что это слишком опасно, и подарили квадрик. Они не предполагали, видимо, чем это обернётся — но сейчас, конечно, счастливы, что я смог покорить сложнейшую гонку мира. 

— Знаем, что вы почти с самого начала принимали участие в самых разных соревнованиях. То есть с самого начала воспринимали гонки не как хобби?

— Да, пока права не получил, участвовал в небольших клубных соревнованиях. А после 16 лет покорял серьёзные гонки — стал чемпионом России, пересел на машины; кончились деньги — пересел обратно на квадроцикл… И вот так я оказался на «Дакаре». Но на самом деле, я не задумывался, что это «не просто хобби». Мне это очень нравилось, у меня всё получалось и я не мог остановиться.

— А вообще гонками как заболели? «Формулу 1», наверное, смотрели?

— Честно — я очень плохой зритель, не люблю смотреть гонки, даже те, в которых сам участвовал. Даже «Дакар» пересматривать не буду, ну только если наткнусь случайно, может быть, одним глазом гляну… Я заболел гонками не потому, что смотрел, а потому, что пробовал и получалось.

— Вы преодолели десять тысяч километров по бездорожью, выиграли сложнейшую гонку, на которой неоднократно гибнут люди… Чего-то боитесь в жизни?

— На самом деле, страхов как таковых нет. Ну, когда стою на большой высоте на самом краю, мне, конечно, некомфортно. Ящериц, пауков не люблю. Но это не страхи. Кстати, во время «Дакара» моему тренеру в ухо заполз какой-то жук и там поселился. Пришлось вытаскивать.

— Какие у вас сейчас планы?

— Если честно, то хотелось бы создать какую-то мотошколу, чтобы делиться своим опытом с детьми. Возможно, когда-нибудь ученик выиграет «Дакар», и мне будет очень приятно, что я смог человека чему-то научить. А если о более конкретных планах… В конце февраля поеду во Францию, заберу квадроцикл и на нём поеду обратно в Екатеринбург. Будет своеобразное продолжение «Дакара»…